Обзоры фильмов
Рецензия на фильм «Белый лебедь» |
«Белый лебедь» (в оригинале Sonja: The White Swan – редкий случай, когда русские локализаторы не добавляют что-то через двоеточие, а убирают) – история жизни Сони Хени, легендарной норвежской фигуристки и артистки. После трёх подряд выигранных олимпиад (в фильме показана одна, последняя в 1936 в нацистской Германии) красивая двадцатичетырёхлетняя Соня решает забросить спорт и согласиться на предложение американского продюсера стать звездой ледовых шоу.Это сейчас ледовые шоу – основной источник дохода фигуристов и знакомое многим увеселение для всей семьи. В конце тридцатых эта идея вполне казалась новаторской. Да что там говорить, спорт тогда был настолько вне коммерции, что фигуристки мало занимались артистическими деталями и (невероятно, но факт) не носили короткие юбки. Первой обратившей внимание на эти нюансы спортсменкой стала как раз Соня Хени. Идея ледовых шоу очень быстро заходит американской аудитории. Представления собирают аншлаги, захватывают сначала солнечную Калифорнию, а после и остальную Америку. Соня становится звездой, но ей этого мало, она хочет стать и кинозвездой. А упорства в достижении целей и таланта ей не занимать. Жизнь Сони Хени – достаточно типичная история про то, как можно добиться американской мечты, а потом с грохотом свалиться с достигнутого пьедестала. Что же отличает эту историю от всех остальных подобных, про которые пишут статьи бульварные журналы и снимают передачи на «ТВ 3»? Дело в том, что у Сони были очень странные отношения с немецкой Германией, она лично была знакома с Геббельсом и в целом скорее поддерживала нацистов. Это отвернуло от неё европейскую аудиторию, было поводом для сплетен в Америке, но с другой стороны, личное знакомство с Геббельсом позволило прокатывать фильмы с Хени в Германии и получать от этого большие деньги. С собственным братом Соня не ладила. В автобиографии, вышедшей уже после смерти сестры, он крайне нелицеприятно прошёлся по ней. Фигуристка вела не очень, скажем так, высоконравственный образ жизни, но у этого вполне могли быть причины в прошлом артистки. И всё это выделяет историю норвежки из ряда типичных Rise and Fall in America историй. К сожалению, фильм об этом забывает или же проходится по верхам, выводя на первый план историю довольно простого достижения успеха и такого же лёгкого провала после. При этом Соня не выглядит такой уж противоречивой персоной. Во-первых, зрителю вообще нетрудно простить самое сволочное поведение красивым героям и героиням. Во-вторых, Соня очевидно талантлива, довольно трудолюбива, обаятельна и харизматична. Да, малость заносчива (мало звёзд, кто не), себялюбива (небезосновательно), не очень воспитана (какое тут воспитание, в детстве нужно было кубки брать), любит показуху и роскошь (вполне типично для рано разбогатевшей self-made woman). При этом она щедра, любит свою семью. В общей сумме, совокупность её негативных черт в тот период, когда всё идёт, как надо, делает из неё максимум заносчивую обаятельную чудачку, не более. Когда же дела становятся плохи, то все проблемы, детские комплексы, эгоизм и неврозы выпячиваются, делая из Сони если не демонический, но крайне неприятный образ. Проблема лишь в типичности этой истории. Замени норвежскую фигуристку на канадского хоккеиста, украинского боксёра, французскую теннисистку или исландскую вотерполистку – ничего не поменяется. Трагедия положений, с очень чёткими масками в главных ролях. В остальном фильм мало чем выделяется, разве что неожиданно обильным насаждением современного R’n’B и хип-хопа в качестве саундтрека к событиям 1930-1950-х, но этот приём мы уже видели в куда более изобретательном «Великом Гэтсби», как минимум. Впрочем, два больших полезных дела норвежский фильм всё же делает. Первое – детально и много показывает танцы на льду. В России однозначно есть целевая аудитория на это. Второе – убедительно рассказывает историю, что человек – кузнец своего счастья. Горя, впрочем, тоже. Источник: kinoafisha.info
|
12 Апреля 2019 0
Рецензия на фильм «Курск» |
 Как водится, если где-нибудь в мире произойдет страшная трагедия, то о ней обязательно напишут книгу, снимут документальный фильм, а потом художественный. Жаль, «Курск» — тот случай, когда фильм создают не для экскурса в произошедшее, а просто потому, что события трагедии удачно ложатся под готовые драматические шаблоны. Есть здесь место для фильма-катастрофы, много сцен для мелодрамы и, конечно, политики.Несмотря на голливудские лекала, по которым написан сценарий, фильм снял датчанин Томас Винтерберг под продюсерским крылом Люка Бессона с француженкой Леей Сейду и бельгийцем Маттиасом Шонартсом в главных ролях. Впрочем, такой международный состав не делает трагедию космополитичной и универсальной — напротив, усиливает эффект «зловещей долины», когда происходящее на экране вроде выглядит правдоподобным, но скорее вызывает диссонанс. В гуще фальшивого российского антуража с церковным хором мальчиков на свадьбе и актеров, говорящих на идеальном английском языке, чем-то по-настоящему «родным» кажется только странная челка Леи Сейду в огромной дубленке. Понятно, что так на фильм Винтерберга будет смотреть только отечественный зритель, который всегда остро реагирует на попытки запечатлеть в кино российскую действительность. С другой стороны, точно так же, наверное, реагировали бы французы, если какой-нибудь Николай Хомерики снял бы фильм о Парижском теракте 2015 года с Владимиром Вдовиченковым и Светланой Ходченковой в главных ролях. Однако даже без этой стигмы «чужого фильма о нашей трагедии» «Курск» трудно воспринимать как удачное кино. Фильм Винтерберга сначала старается персонифицировать трагедию, дать экипажу К-141 лицо, за выживанием которого зритель будет наблюдать, затаив дыхание. Им оказывается Маттиас Шонартс в роли Михаила, прилежного семьянина, которого на берегу ждут жена и сын. Правда, сопереживать ему совсем не получается, и это дает фильму губительный обратный эффект: вместо трагичного портрета моряков, которые борются за жизнь на дне Баренцева моря, мы смотрим на то, как умирает Михаил и еще сто каких-то людей. Хотя даже так «Курск» выглядит как клаустрофобный фильм-выживание с несколькими хорошими режиссерскими находками — от сцен с задержкой дыхания до изменения соотношения сторон экрана, когда подлодка погружается в море. Другое дело — «Курск» не остается фильмом о выживании все два часа, полностью переводя акценты на мелодраму и политику во второй половине. Рассказ о родственниках экипажа, которые не могут понять, что произошло с подлодкой, безусловно, необходимая часть картины, но уж чересчур манипулятивная и эмоциональная. Здесь сияет звезда и льются слезы Леи Сейду, одной из главных европейских актрис наших дней. Ей в противовес идет сухая и безжизненная политическая часть фильма о попытке британцев спасти подлодку — сделана она аккуратно, без перекладывания вины и внезапно даже без упоминания российского правительства. Не спасают ее Колин Ферт и Макс фон Сюдов, которых, кажется, взяли на статичные роли офицеров и адмиралов, чтобы еще сильнее раздуть бюджет. Собственно, такой дорогой смесью удачных и неудачных (таких больше) сцен «Курск» остается все два часа, но от фильма, который не пытается осмыслить трагедию, большего требовать решительно не стоит. Важно то, какие последствия он вызовет: начнется ли диалог с Россией, который приведет к созданию художественного ответа с нашей стороны, или, наоборот, «Курск» не позволят даже выпустить в отечественном прокате, чтобы лишний раз не говорить об этой травме. Время, конечно, покажет, а пока можно довольствоваться хотя бы тем, что зрители откроют страницу Википедии и узнают о трагедии что-то новое. Источник: film.ru
|
11 Апреля 2019 0
Рецензия на фильм «Высшее общество» |
В «Высшем обществе» (оригинальное название High Life лучше отражает суть фильма) космическая станция, на которой разворачивается действие, удивительным образом напоминает своим интерьером корабль «Ностромо» из самого первого «Чужого». Тот тоже вселял в зрителя ощущение чужеродной стерильности, которая тревожила и явно должна была окропиться различными жидкостями, в случае с фильмом Ридли Скотта — кровью и кислотой ксеноморфа. В случае же с фильмом Клер Дени стены космической тюрьмы в основном заливаются спермой. И это не метафора. К сожалению.Нонконформистка Дени прославилась как своеобразная Кэтрин Бигелоу от французского кино. Её нарочито неженственные, местами даже суровые полотна насыщены образами, обтекающими историю и придающими ей большую инертность: почти эротическая конкуренция наёмников французского Иностранного легиона в «Хорошей работе», столкновение чванства среднего класса с реальностью в «Белом материале». Но все эти фильмы не потеряли бы своё лицо, будучи лишёнными дополнительных элементов: у них мощный кинематографический потенциал, который служит опорой для ветвящихся дополнительных смыслов. High Life в этом отношении — словно красивый гомункул, который означенной опоры, «души» фильма, если позволите, начисто лишён. История космических уголовников, принимающих участие в эксперименте по зачатию детей в космосе (да не абы где, а возле чёрной дыры!), закутана в многочисленные аллюзии, как тощая девка в нарядные шубы. Вот есть главный герой, пришибленный маскулинный Монте в исполнении Роберта Паттинсона, который кормит дочку (видимо, эксперимент всё-таки удался!), скидывает в открытый космос мёртвых астронавтов (видимо, удался, но какой ценой!) и отправляет отчёты неизвестным кураторам, которые всё равно их не читают (похоже, и на эксперимент всем уже плевать). Монте бродит по кораблю, одинокий и явно растерявший всякую надежду, а заодно ретроспективно прокручивает события прошлых дней (месяцев, лет), которые мы и видим в качестве сюжетной канвы. Монте — ходячий архетип, обобщённый представитель типажа современных мужчин со внешностью античного божка, на которого совершенно не по-божески свалилось бремя отцовства (откуда ребёнок взялся — увидите). За это отцовство в воспоминаниях героя борется своеобразная мать космического семейства, длинноволосая учёная в исполнении Жюльет Бинош, одержимая своей миссией: вывести ребёнка в космосе во что бы то ни стало. Во имя этой благой цели она с радостью практикует целибат и позволяет себе удовлетворять похоть лишь в специально оборудованной комнате, дабы случайно не смешать свою кровушку с кем-то не тем. Остальные участники эксперимента — разношёрстные уголовники, которые в идеале должны предоставить свой генетический материал для межгалактического размножения, хотя им и плевать на деторождение. Основная цель экипажа несколько иная — но она столь же бесполезна и обречена на провал. Такая озабоченность (в буквальном смысле) половым вопросом явно не случайна, как может подумать зритель: ощущение некой отчуждённости космической компашки не покидает ни на секунду, как будто они одни во Вселенной. Хотя в таком случае поражает абсурдность действий: если за иллюминатором отсутствуют жизнь и бесплатный вай-фай, какой смысл вообще плодиться и стремиться выполнить свою миссию? Ради этого ощущения тотального обмана и выстраивался фильм. Космические интерьеры, безумная сцена с извивающейся в порнографическом танце голой Бинош, очень медленные, почти лишённые динамики кадры, даже зек-афроамериканец по кличке (не шутка!) Tcherny в исполнении Андре Бенджамина из хип-хоп-дуэта OutKast — всё это нужно для одного нехитрого, совершенно нонконформистского месседжа, развиваемого на протяжении всего фильма. Прямо по Джорджу Карлину — fuck children! Для чего они нужны, когда корабль человечества несётся непонятно куда, непонятно где, непонятно с какой целью? Одно только плохо — это всё, что может предложить фильм. Он по-своему гипнотичен, Паттинсон вновь проявляет недюжинные таланты, минималистично разыгрывая одну из лучших своих ролей, фильм можно разобрать на миллионы образов… Непонятно лишь, зачем. В отрыве от сюжетного каркаса все эти образы превращаются в хокку, написанные 10-летним фанатом аниме «Самурай Чамплу». Высокохудожественный мизантропичный манифест чайлдфри, снятый 70-летней женщиной, — это, конечно, неплохо, но выглядит насквозь фальшиво, будто имитация философских размышлений. Дени словно воздаёт должное одному из первых своих учителей — Андрею Тарковскому, с которым она работала ассистентом по актёрам на «Жертвоприношении», в данном случае, разумеется, «Солярису» — воздаёт, снимая возмутительно медленное кино. А заодно «Космической одиссее» Стэнли Кубрика, наполняя фильм безысходностью и мыслями о тщетности поисков человека. И ещё имеет смысл вспомнить Дэвида Кроненберга, который рассуждал о мерзостях человеческой физиологии, начав с инстинктов и органики и перейдя в своём последнем опусе — книжном романе «Употреблено» — к физиологии человечества вообще. Следующим шагом должен был стать космос, в котором мерзкие людишки остаются наедине со своими выделениями, низменными потребностями в совокуплении и обнажённой беднотой духовности. Дени опередила канадского коллегу и сняла фильм про то, как неприятные мужчины и женщины мастурбируют, эпизодически режут друг друга и несутся в никуда. Правда, куда несётся сам фильм, от этого яснее не становится. Но для него горизонт событий уже преодолён и потерян. Источник: kg-portal.ru
|
10 Апреля 2019 0
Рецензия на фильм «Шазам!» |
Мальчик Билли Бэтсон когда-то давно потерял на ярмарке маму и с тех пор кочует по приёмным семьям, из которых он, правда, раз за разом сбегает. Он все ещё лелеет надежду отыскать мать, но, проштудировав всю телефонную книгу по её имени, остаётся всё так же безуспешен. И даже в самой любящей и большой семье, к тому же целиком состоящей из таких же приёмных детей, он чувствует себя не в своей тарелке. Как будто ему и без этого было мало проблем, однажды поезд метро отвозит Билли на какую-то уж очень странную станцию — в далёкую жуткую пещеру, где на троне сидит последний волшебник и угрюмо заявляет, что мальчик обязан стать его преемником. Потому что только он достоин стать новым Шазамом. Ну или потому что у умирающего волшебника уже нет времени искать другого. Так Билли становится новым Шазамом, вторым супергероем Филадельфии после Рокки — про которого, конечно, в фильме обязательно вспомнят. Во времена, когда даже иронично обыгрывать клише — уже само по себе клише, сложно снять смешную супергероику и не увязнуть в зыбких песках постмодерна. Разрушение канонов перестало быть занятием оригинальным: теперь мало показать пальцем на жанровую условность и сказать «ха, смотрите, а ведь это штамп» — сейчас даже «Дэдпул» сквозь толстые очки сатиры пытается нащупать какую-никакую драматургию. «Шазам» в этом плане, может, и не сильное, но определённо качественное улучшение. В нём уже не так чувствуется авторская рука, этот циничный взгляд сверху, норовящий извратить любую сцену и защекотать зрителя до смерти всякими интертекстами. Весь условный «стёб» здесь исходит не из авторского взгляда, а из самих персонажей, характеров, раздолбайско-школьной лирики. Точно так же, как и герои прощупывают супергеройские возможности мальчика Билли, сам фильм с оглушающей юношеской спесью проносится по старым тропам. Он, словно маленький школьник-бунтарь (в самом лучшем смысле), ищет в академической формуле неточности или повод для очередной колкости. А почему злодеи не стреляют в лицо? Зачем пафосные речи так издалека произносят? И откуда у супергероев такие крутые имена? Их ведь, оказывается, так сложно придумать (где-то здесь витает упущенная шутка про Капитана Марвел, спишем её на авторские права). И вообще, зачем мне кого-то спасать, если можно ломать банкоматы и делать с людьми платные селфи? Но его бунт совершенно не реакционный — «Шазам», несмотря на все отступления и издёвки, остаётся верен дискурсу, доказавшему свою работоспособность в сотнях сольников до него. Он работает по той же строгой структуре и с теми же классическими темами дружбы, семьи и прочих замечательных вещей, просто делает это как-то остроумнее, смелее, искреннее, что ли. Тонкая проблема приёмных родителей в «Шазаме» ни разу не становится поводом для манипуляции (хотя возможностей много), а обращение к подростковой эстетике не похоже на типичные продюсерские заигрывания перед целевой аудиторией. Так же и Закари Ливай, взрослый сорокалетний мужчина, выглядит ничуть не инфантильно или глупо, играя добросердечного тинейджера — что, надо сказать, та ещё задача, если ты не какой-нибудь Том Хэнкс (про «Большого» тут, кстати, тоже вспоминают). Благодаря его зажигательной эксцентрике в дуэте с пятнадцатилетним Джеком Диланом Грэйзером (мальчик Эдди из «Оно») местные гэги, в общем, и работают: они часто находятся на такой грани между милым и откровенно идиотским, что любое актёрское непопадание могло разом лишить весь фильм харизмы. Но уж с чем-чем, а с харизмой у «Шазама» всё в порядке: удачные выпады есть даже у типично-блеклого для сольников злодея в лице Марка Стронга, одновременно инфернального и ироничного. Фильм вообще очень точно работает по подросткам: и на уровне шуток — герой тут, получив взрослое тело, идёт сперва не мир спасать, а банально пытается купить пива, — и, например, в том, как он обращается со своим рейтингом. Для фильма с PG-13 в «Шазаме» уж больно много мерзких монстров, черепов, сползающей кожи и прочих ужасов любого ответственного родителя. В этом он очень напоминает старые подростковые адвенчуры студии Amblin’ вроде «Гремлинов» или «Балбесов», на которые режиссёр Дэвид Ф. Сандберг, очевидно, оглядывался — в отличие от своего тематического конкурента, «Человека-паука: Вдали от дома», которому ближе оказалось кино Джона Хьюза. В современной супергероике подобное пытался сделать разве что Джеймс Ганн во вторых «Стражах галактики», но гораздо менее концентрированно и с чуть большим упором на визуальное. «Шазам» же внешне ни к чему особо не отсылает и вообще ни на кого быть похожим не пытается: ни на своих соратников из DC, ни уж тем более на марвеловских конкурентов — вся его «ретро-душа» исключительно в творческом подходе и решениях. И пускай фильм к финалу снижает обороты и, повинуясь негласному закону блокбастеров, заканчивает историю не самой выдающейся масштабной баталией. Пускай он не всегда остроумен, а иногда — только иногда — чуть более назидателен, чем следует. Все равно «Шазам» наравне с «Акваменом» (любопытно, что оба фильма сняли бывшие режиссёры хорроров) иллюстрирует очень радужную тенденцию. Если раньше DC пытались выделяться напускным мраком и претензиями (несостоявшимися) на высокую киноживопись, теперь студия взяла кардинально новый курс: пока их мышиные друзья строят громоздкие мультивселенные, они снимают самобытно, без оглядки на большие нарративы и, что главное, весело. Источник: film.ru
|
04 Апреля 2019 0
Рецензия на фильм «Кладбище домашних животных» |
 Стивен Кинг до сих пор считает «Кладбище домашних животных» самым жутким романом из всех, которые он когда-либо писал. Это утверждение поддерживает и многомиллионная армия поклонников творчества писателя. К сожалению, подобного нельзя сказать про новую экранизацию, которая выйдет в прокат 4 апреля.Интересно, что несмотря на огромное количество плохих экранизаций рассказов, повестей и романов Кинга, Paramount почему-то снова обратилась именно к «Кладбищу», хотя его экранизация 1989 года (сценарий к которой писал сам Кинг) до сих пор считается культовой. Видимо в студии посчитали, что ужасную историю Луиса Крида и его семьи требуется обновить. Доля правды в этом есть, так как кровавые сцены стали выглядеть убедительнее, но, в целом, новое «Кладбище» – это никак не ремейк, не обновление и даже не экранизация Кинга. Трансформации коснулись не только фабулы, а вообще всей атмосферы истории. Основной сюжет фильма остался неизменным. Луис Крид (Джейсон Кларк), его жена (Эми Сайметц) и двое детей переезжают в городок Ладлоу в знаменитом штате Мэн. Место оказывается не из приятных. Мало того, что прямо перед домом по шоссе круглосуточно носятся грузовики, так еще прямо за участком Кридов в лесу находится мистическое кладбище домашних животных, которое чуть позже принесет им огромные несчастья. Виновником этих несчастий можно считать пожилого соседа Джада (Джон Литгоу), который, действуя под влиянием тёмных сил, показал Луису, что земля около кладбища принадлежит злому духу индейцев и может воскрешать мертвых. История в фильме, как и в романе, имеет на себе отпечаток обреченности с самого начала. Мы понимаем, что ничего хорошего с героями не случится, а спустя несколько страниц окончательно убеждаемся, что семья в живых не останется. Тем, кто читал книгу, экранизация 1989 года могла показаться скучной из-за своего медленного повествования. Режиссеры версии 2019 года Кевин Колш и Деннис Уидмайер постарались избежать этого. Но вместо того, чтобы попытаться передать жуткую атмосферу романа Кинга с ее страшным дыханием смерти, они превратили «Кладбище» в очередной шаблонный ужастик. Сцены с банальными, грубыми «скримерами», где фигурируют мигающие лампочки и резко появляющиеся из темноты трупы, выглядят настолько нелепо в рамках истории Кинга, что даже перестают пугать. При этом из-за большого количества таких «скримеров» создается ощущение, что авторы старались сделать акцент именно на них и поскорее промотать показавшиеся им неважными бытовые сцены, на которых как раз и фокусировался Кинг. Этим сценам семейной идиллии и любви уделено большое внимание в старой экранизации, ведь они показывают резкий контраст, между прошлым и настоящим Кридов. Невозможно не сравнить при этом двух актеров, исполнивших роль Луиса. Дейл Мидкифф из экранизации 1989 года потрясающе играет роль заботливого отца и мужа, но не выглядит убедительно, когда страдает от свалившихся на него несчастий. Зато Джейсон Кларк неубедителен в семейных сценах, но производит яркое впечатление во второй половине фильма, где его герой начинает сходить с ума от горя. Если же на секунду отвлечься и забыть о литературной основе фильма и предыдущей экранизации, то новое «Кладбище» даже увлекает, а финальные противостояния оживших мертвецов и Луиса Крида вообще выглядят впечатляюще и очень страшно. Конец картины, который полностью отличается от книги, может взволновать даже поклонников Кинга. Да и сам Кинг считает, что фильм получился хорошим. Как очередной кровавый хоррор, «Кладбище», действительно неплохой. Но этот неплохой фильм совсем нельзя назвать хорошей экранизацией романа Кинга. Источник: meownauts.com
|
04 Апреля 2019 0