Обзоры фильмов
Рецензия на фильм «Оцепеневшие от страха» |
 На сонной улице где-то в пригороде Буэнос-Айреса происходит череда странных и пугающих событий. Сначала погибает под колесами автобуса маленький мальчик, затем из соседнего дома неизвестно куда пропадает жилец, а на жившую рядом женщину нападает нечто, исполосовавшее ее тело сверху донизу. Муж, взятый под стражу, твердит о какой-то невидимой силе, хотя сам не понимает, что именно произошло в ту ночь. Трое исследователей паранормальных явлений (вместе с местным полицейским, ничего не понимающим в сверхъестественном) решают провести ночь в каждом из домов, чтобы выяснить, не связаны ли все эти происшествия. Разумеется, до рассвета доживут далеко не все.Дэмиан Рунья (здесь он не только режиссер, но и сценарист) в хорроре работает давно, и «Оцепеневшие от страха» для него не первая работа, но первая, получившая широкую известность за пределами его родной Аргентины. Однако никакого местного колорита здесь нет. Наоборот, все локации подобраны так, что о месте действия ничего не напоминает (кроме, разве что, имен персонажей и редких надписей на испанском). В этом обезличивании есть смысл: перед нами — универсальный сюжет, а не вариации на тему местного фольклора. Для начала надо сказать, что кино, вероятно, многие будут пытаться сравнивать с «Астралом» (на что намекает даже русскоязычный тэглайн), но, на самом деле, здесь куда больше не от классических историй о призраках, завязанных на семейные тайны, а от «Сайлент Хилла» или, может быть, «1408» — за вычетом морализаторства и, опять-таки, семейных коллизий. Это рассказ о том, как медленно, но верно нарушается грань между привычной жизнью и потусторонним миром, куда легко провалиться в любой момент. Разумеется, если находишься в подходящем месте. Как следствие — не ждите обилия скримеров или расчлененных тел. То и другое в фильме присутствует, но акцент сделан на выстраивание параноидальной атмосферы, чему помогают неплохая актерская игра и аккуратная работа с показом собственно призраков. Они, кстати, не совсем призраки в привычном понимании, однако развернутых объяснений на этот счет не последует, по полочкам в финале никто ничего раскладывать не будет. В противовес тому, что можно увидеть во многих современных хоррорах, где куда ни плюнь – детская травма, индейское кладбище или не упокоившийся после смерти психопат-убийца. При этом кино сделано человеком, явно смотревшим многие известные хорроры (от «Кошмара на улице Вязов» до «Паранормального явления»), но не просто запомнившим из них отдельные яркие моменты, а собравшим из вороха жанровых образцов что-то свое, пусть и не слишком оригинальное. Это, пожалуй, единственное, что можно предъявить в качестве претензий: сделано все очень атмосферно и местами даже красиво, без набивших оскомину штампов, но многие любопытные моменты в фильме только обозначены, или же вообще задвинуты на задний план. Источник: disgustingmen.com
|
16 Ноября 2018 0
Рецензия на фильм «Догмэн» |
После просмотра нового фильма главного режиссёра в современном итальянском кино Маттео Гарроне задумываешься о том, что буддисты были правы, перерождение возможно. Италия будто откатывается в прошлое, а кинематограф наводняют реинкарнации великих классиков, которые, конечно, не столь талантливы. Есть свой Федерико Феллини — бесконечно вторичный, хотя и столь же бесконечно талантливый Паоло Соррентино, любитель жирно стебать и эстетствовать. Есть «Лукино Висконти для бедных» — Джузеппе Торнаторе с его аристократичными манерами и выспренними сюжетами для интеллектуалов (и тоже под конец жизни ударившийся в творческий маразм). А Гарроне — самый что ни на есть настоящий аватар Пьера Паоло Пазолини.Разве что свой творческий путь Гарроне начинал как художник, а не как литератор. Впрочем, и до мастерства великого итальянского провокатора ему пока далеко, хотя он старается — это видно по мощнейшей фреске «Гоморра», которая словно вылеплена по канонам неореализма. С «кино руин» много общего и у «Догмэна» — это снова та Италия, которую вы не увидите на открытках: провинциальная, слегка заброшенная и крайне недружелюбная. И будто отсылающая к классическому дебюту «Аккатоне» Пазолини духом процветающей убогости всего вокруг. Убог и главный герой — Марчелло, владелец парикмахерской для собак, типичный «маленький добрый человек»: он маленький, он добрый, и он самый человечный из всех. Всё по классике, за исключением одной-единственной детали: тяжело припомнить фильм, в котором герой был бы ещё и достаточно глупым для того, чтобы вызывать не сочувствие, а жалость и недоумение. И вот это реально обескураживает. Марчелло вроде как любит всех: и своих собачек, и дочку, с мамашей которой он разведён, и местных криминальных элементов во главе с похожим на Владимира Епифанцева детиной Симоне. И разумеется, местные преступники вовсю пользуются добротой коротышки и ездят на нём — порой буквально: он их по-гослинговски подвозит до места очередного грабежа. Короче, типичный такой персонаж, который всегда думает о людях лучше, чем они есть на самом деле, и не может им отказать. И он бы вписывался в незамысловатый криминальный сюжет, сочинённый Гарроне, и фильм был бы классическим примером «гуманного» кино о злом мире, который шпыняет наивного добряка. Но… «Догмэн» неоднократно ставит Марчелло перед зрителем в неловкое положение и заставляет не сочувствовать герою, а недоумённо качать головой из-за его недалёкости и неуклюжести. Марчелло то ночью в квартире, откуда бандиты только что вынесли всё добро, начнёт греметь стульями так, что все, кто есть в доме, уже давно должны были бы всполошиться и вызвать легавых, то с дорогущим мотоциклом Симоне нашкодит и вместо того, чтобы драпать со всех ног, спокойно пойдёт к себе домой, не особо парясь о том, что наутро его может настигнуть возмездие. И ладно бы режиссёр намеренно выставлял героя эдаким итальянским Иванушкой-дурачком, об которого все ноги вытирают. Но в фильме есть финальная сцена, после которой возникает вопрос к Гарроне: что он хотел этим сказать? Режиссёр весь фильм предлагает проникнуться сочувствием к бедолаге Марчелло, а потом вдруг выставляет его если не чванливым хвастуном, то как минимум не таким уж, на самом деле, и добрым. Возможно, тем самым он намекает, что святых нет и что даже самый добрый и мягкий человек может захотеть свои пять минут дешёвой славы, будучи доведённым до отчаяния. Но так или иначе под конец понимаешь, что последние крохи симпатии Марчелло выкашивает из зрителя своими глупыми и необоснованными поступками. Актёр (кстати, тоже Марчелло — Марчелло Фонте), сыгравший главного героя, получил приз Каннского фестиваля за эту роль — и при взгляде на него складывается ощущение, что Гарроне слегка его использовал. Фонте действительно настолько убедительно воплощает маленького, невзрачного и весьма убогого человека, что эта награда носит оттенок издёвки, как будто подтверждает: режиссёр не ошибся в выборе. Снова вспоминаются Пазолини и один из его любимых актёров Франко Читти, которого итальянский классик подобрал на улице и выпестовал в идеального лицедея для своих фильмов: грубого, некрасивого бандита, изначально вызывающего лишь отторжение. Но Пазолини превращал его в олицетворение своих страхов за будущее жителей окраин Рима, добровольно ввергающих себя в стремительное самоуничтожение. Поступки Марчелло тоже в некотором роде самоубийственны, но вот что они олицетворяют, кроме слабости духа и глупости, — непонятно. Источник: kg-portal.ru
|
15 Ноября 2018 0
Рецензия на фильм «Соната» |
Молодая и подающая надежды скрипачка Роза (Фрея Тингли) работает на студии, записывая новые композиции. Вдруг, как снег на голову, на неё сваливается ошарашивающее известие – её отец Ричард Марлоу (Рутгер Хауэр) скончался: знаменитый композитор давным-давно бросил дочь и свою жену, став затворником и полностью отгородившись от мира. Продюсер Чарльз (Симон Абкарян) не рассказывает своей подопечной главного – Марлоу не просто умер, а покончил с собой, причем диковинным образом: облился бензином и, как нетрудно догадаться, сгорел заживо. Несмотря на стойкую неприязнь к человеку, который покинул её, Розе не остаётся ничего иного, кроме как немедленно отправиться во Францию – в мрачный особняк Ричарда Марлоу. Единственный потомок композитора наследует не только старое поместье, но и все загадки, оставленные гениальным музыкантом. Дебютант в полном метре Эндрю Десмонд – до этого режиссёр ограничивался короткометражками – не показывает никаких выдающихся качеств гениального жанрового постановщика: впрочем, операторская работа и визуальная составляющая фильма (мрачно-блеклая картинка выглядит ровно так, как должна) не вызывают никаких специфических нареканий. Про Рутгера Хауэра сказать решительно нечего (не оценивать же его работу по нескольким минутам появлений), зато можно оценить актрису Фрею Тингли, впервые играющую главную роль (до этого она появлялась несколько раз в фильмах и сериалах на втором плане): молодой актрисе явно не хватает запала для того, чтоб как-то украсить свою героиню. За неё отдувается обаятельный Симон Абкарян, играющий продюсера Розы и своеобразного суррогата настоящего отца. «Соната» начинается сразу с заявленного события – зритель, глазами Ричарда Марлоу (съемка ведется субъективной камерой), становится очевидцем последних минут жизни таинственного персонажа. Его играет главная звезда фильма – Рутгер Хауэр: впрочем, здесь нет «живого» появления персонажа композитора. Он возникает в виде участника youtube-интервью, в качестве фотографий и, конечно, как галлюцинация и незримый дух (не в буквальном смысле), преследующий свою дочь. Оставленная им последняя соната, которая должна была стать magnum opus, оказывается не просто ключом к тайнам его жизни, но и вратами в потустороннее. О связи музыки и трансцендентного было уже немало сказано, снято и написано (например, рассказ «Музыка Эриха Цанна» Говарда Филлипса Лавкрафта): «Соната» не добавляет к этому ничего принципиально нового, но и не фальшивит, играя более-менее предсказуемую, но приятную мелодию. Это же касается и сюжета: понятно, что некоторые персонажи окажутся предателями, так же как и то, что обязательно найдется связь с каким-нибудь оккультным обществом. «Сонате» остро не хватает какой-то свежей идеи или оригинального сюжетного поворота: персонаж Рутгера Хауэра здесь выступает в роли перфекциониста, который тщательно защищает классическую музыку, тоже самое можно сказать и про сам фильм, который старательно нагнетает атмосферу давно проверенными способами, но не способен сыграть что-то своё. Последнее музыкальное произведение композитора, фигурирующее в фильме, становится инструментом для проникновения в потустороннее – к сожалению, нельзя сказать, что режиссер Эндрю Десмонд стремится к подобным вершинам. Старательно сделанная «Соната» не вызовет у вас отторжения, но обязательно заставит задуматься – где-то эту мелодию я уже слышал. Источник: kinoafisha.info
|
15 Ноября 2018 0
Рецензия на фильм «Холодная война» |
Мир кино бывает чрезвычайно двуликим: снимаешь фильмы лет двадцать, у тебя играют Сергей Бодров-младший, Пэдди Консидайн, Итан Хоук, Эмили Блант, фильмы получаются хорошие, их номинируют на всяких «Бафтах», Эдинбургских кинофестивалях и прочих собраниях киноэлиты чуть выше среднего в мировом масштабе. Но Канны, Берлин, Венеция, «Оскар», «Золотой глобус» и прочие мероприятия почему-то обходят тебя стороной. Может, снято слишком натуралистично — всё-таки полтора десятка лет в документальном кино дают о себе знать. Может, сюжеты не те — ну кому интересно смотреть фильмы про Владимира Жириновского, взрыв автобуса и несовершеннолетних лесбиянок? Чёрт его знает, короче. Но в какой-то момент ты снимаешь «Иду», неплохой, в общем-то, но невероятно прагматичный фильм про Холокост, получаешь «Оскар», показав фигу Андрею Звягинцеву, — и все начинают тебя превозносить: кричат о новом режиссёре мирового уровня, зовут в конкурс Каннского кинофестиваля и вообще делают вид, что ты уже давно с ними, по заслугам осыпаемый почестями.«Холодная война» — фильм, пожалуй, ещё более прагматичный, чем предыдущий опус Павла Павликовского. Хотя это точно идёт ему на пользу. Второго «Оскара» режиссёру, правда, не видать: противостояние Западного и Восточного полушарий никогда не было такой животрепещущей темой, как Холокост, который проходил в «Иде» где-то за кадром, при этом неумолимо влияя на восприятие фильма. Здесь же сюжет о любви руководителя польского партийного ансамбля песни и пляски Виктора и молодой певицы Зулы обрамлён событиями политическими, происходившими во второй половине XX века. Эмиграция поляков за границу в связи с приходом тотального культа личности Сталина, еврейские погромы, тотальная коллективизация и репрессии — всё это проходит фоном, оттеняя историю двух людей, которые в силу различных разногласий не могут быть вместе. Павликовский действительно умеет снимать кино, в этом ему не откажешь. Совершенно сногсшибательные актёры Джоэнна Кулиг и Томаш Кот разыгрывают историю патологического влечения людей, чувства которых остывают и вновь разгораются каждый раз, когда очередная напасть сваливается на их головы. В бесконечных играх двух влюблённых, но очень разных людей друг с другом и проходит весь фильм. Изображение тоже порой не прочь почудить. Камера Лукаша Зала, недавно отснявшего Алексею Герману-младшему «Довлатова», запечатлевает красивые холодные интерьеры, в которых человек словно утопает, становится лишь элементом пейзажа. Подобный метод применял Ален Рене, снимая свой шедевр отчуждённости «В прошлом году в Мариенбаде». В фильме также очень много зеркал: они усиливают ощущение абстрагированности, иллюзию объёмности происходящего, когда порой мы понимаем, что видим не людей даже, а лишь их отражения. Фильм весьма иносказателен: под «холодной войной» подразумевается не только закадровое противостояние Востока и Запада, но и драматические отношения героев. Павликовский на их примере демонстрирует, что бывает, когда люди, вынужденные бежать из родной страны, меняют свой менталитет, а вместе с ним и отношение к жизни и друг другу. Очень показательна фраза, которую Зула говорит Виктору после их пребывания в Париже: «В Польше ты был мужиком, здесь с тобой что-то произошло». Покинув родину, они принимают чуждые им буржуазные ценности, например джаз, который совершенно не идёт Зуле с её народным горловым пением и явно не по вкусу Виктору (одна из самых мощных сцен в фильме убедительно подтверждает это). Это превращает их в чужих для самих себя людей — и в чужих друг для друга. Это подталкивает их к разрушительным поступкам, к потере моральных ориентиров — и, как результат, к мощной развязке. «Холодная война» — фильм вроде как о прошлом. Но на самом деле он крайне актуален в наше время. Полвека назад Микеланджело Антониони снимал свои шедевры «Ночь», «Красная пустыня» и «Путешествие», в которых рассуждал о некоммуникабельности и потере контакта между людьми. Нынешний Каннский фестиваль, откуда фильм Павликовского и пожаловал, уже показал массовому зрителю другой фильм о глобальном социальном расстройстве — «Пылающий». Павликовский же дал этой болезни подходящее название — «Холодная война». И спасения от неё как будто бы и нет — только изменить себе, перейти на «другую сторону, где вид лучше». Или умереть. Источник: kg-portal.ru
|
12 Ноября 2018 0
Рецензия на фильм «Оверлорд» |
Никогда не задумывались, почему тема нацистского оккультизма и прочая псевдонаучная срань Третьего рейха так и не прижились в современном кинематографе? Ну, кроме самой очевидной причины. Конечно, европейцы иногда пугают зрителя какой-нибудь разудалой вульгарщиной, а отдельных уеболлов и вовсе хлебом не корми, дай проткнуть Чёрное Солнце копьём Лонгина (не путать с Логвиновым), однако голливудские студии будто бы нарочно игнорируют столь плодородный в плане творчества культурный пласт.Возможно, «Мальчики из Бразилии» с Грегори Пеком и Лоуренсом Оливье ещё в 1978 году доказали, что данная тема слишком специфична и не особо привлекательна. Возможно, дело в природной трэшовости исходного материала, совладать с которой могут лишь мэтры вроде Гильермо дель Торо (да, мы всё ещё поминаем адского Григория Распутина и механических ниндзя из первого «Хеллбоя» шизофреническим смехом, но по неизвестным науке причинам это было офигенно). Возможно, кинематографистов пугает тот факт, что игроделы справляются с чем-то гораздо лучше, в то время как экранизации компьютерных игр терпят крах одна за другой. Причин, как вы уже догадались, может быть больше одной. Тем приятнее смотреть «Оверлорд» и осознавать, что древнее проклятие наконец-то разрушено. С ним произошло ровно то же, что с любым другим проклятием кинематографа: пришёл самородок, который всё сделал грамотно. Это вовсе не значит, что фильм идеален и прекрасен со всех сторон, — просто ему удалось совершить маленькую жанровую революцию. Отныне мы знаем, что очевидный трэшняк про нацистских зомби может быть вполне серьёзным и дружелюбным по отношению к массовому зрителю. Начнём с того, что выглядит «Оверлорд» намного дороже, чем он есть на самом деле. Хвалить за это стоит кинокомпанию Дж. Дж. Абрамса Bad Robot Productions, ответственную за линейку фильмов «Кловерфилд», сериал «Мир Дикого Запада» и кучу высокобюджетных блокбастеров типа «Стартрека» и «Звёздных войн». Картинка делает добрую половину фильма, который с первых кадров позиционирует себя как реалистичный, но яркий и красочный военный экшен. Открывающая сцена десантирования великолепна до тошноты, да и последующие события в лесу, сопровождаемые тревожной музыкой Джеда Курзеля, заставляют зрителя нервно поёживаться в кресле. Невольно закрадывается мысль, что не так уж и сложно в наше время снять каноничного «Хищника». Нужно просто чуточку постараться, эй! Гиперактивные дети не преминут посетовать, что второй акт ленты заметно уступает первому и третьему по части экшена, мясовзрывов и прочей движухи. Если честно, тарантиновские посиделки в доме Хлои и впрямь выглядят несколько чужеродно и затянуто, хотя именно благодаря им зритель знакомится с героями ближе и проникается атмосферой чуть глубже. Не каждый день на больших экранах появляются очаровательные француженки и коварные нацистские офицеры, знаете ли! Чувствуется академическое вмешательство мистера Абрамса, что не есть плохо, но странным образом сказывается на восприятии в целом. Эффекта провисания нет, зато шрамы на жертвенной плоти пунцовеют неприличными оттенками. Судя по всему, значительную часть материала, «растягивающего» и обогащающего местную историю деталями, снимали и добавляли уже на стадии постпродакшна, ибо некоторые монтажные склейки натурально обескураживают. Очень может быть, что изначально фильм всё-таки пытались связать со вселенной «Кловерфилда», но потом познали дзен и вырезали все улики к чертям. Что-то явно было вырезано, ведь останки лысых «шакалов» не появляются в лесах на севере Франции сами по себе. К счастью, таких подозрительных атавизмов в фильме мало, а все монтажные шероховатости старательно приглажены раскалённым утюгом. К минусам можно отнести некоторые действия главного героя, которые не то чтобы глупы, но как-то слабо оправданы, что ли. Да, нам объяснили, что Бойс не любит убивать животных. Но не настолько же, чтобы бегать от атакующей собаки, роняя кал и подставляясь под возможный вражеский огонь! Ладно, ладно, это неудачная придирка. А как же сцена, навеянная передозом Мии Уоллес из «Криминального чтива» и способная ввергнуть скептически настроенного зрителя в глубокие раздумья? Нестандартное мышление в действии, как говорится. Бойс, дружище! Страшно представить твоё прошлое. Ты точно лужайку косил, когда тебя забрали на войну? С другой стороны, даже такой финт можно оправдать тем, что чувак уже побывал в нацистской лаборатории и видел некоторое дерьмо. Действовал интуитивно, стало быть. Вообще, попытка сценаристов продемонстрировать постепенное превращение испуганного чёрного паренька в уберзольдат однозначно удалась. Как видите, позволяя себе маленькие сюжетные глупости, «Оверлорд» всегда подстраховывается, и это приятно. Ещё приятнее наблюдать, как он расправляет крылья ближе к третьему акту, оборачиваясь смачной зубодробилкой с интересными визуальными решениями, реально пугающими хоррор-элементами и чутко выверенным балансом между практическими спецэффектами и CGI. Короче говоря, именно заключительная часть переводит фильм в высшую лигу трэша. Очень интеллигентного трэша, надо сказать: авторы проявили утончённый вкус и не переборщили ни с мясом, ни с глупостями. Более того, если включить воображение на полную катушку, картина Джулиуса Эйвери вполне себе тянет на реалистичную предысторию операции «Оверлорд», пусть и с небольшими вкраплениями фантастики. Ожившие трупы — это не тролли и оборотни, в конце концов! Мертвецы так часто оживают на экране, что почти стали нормальным явлением. Душевная, аккуратно закруглённая концовка мягко намекает на продолжение, и это как раз тот случай, когда сиквела действительно хочется, благо некоторые из выживших персонажей прямо-таки просятся в самую ублюдочную версию «Бесславных ублюдков». С толпами нацистских зомби, мехами и гигантским мутировавшим Гитлером в качестве финального босса. Ага, мы знаем, о чём вы сейчас подумали. Самое забавное, что голливудскую экранизацию игры Return to Castle Wolfenstein когда-то должен был снимать сценарист «Криминального чтива» и «Бешеных псов» Роджер Эвери, но что-то пошло не так. Всё пошло не так, если точнее. «Оверлорд» вполне может стать основоположником нового киношного тренда, если не облажается в прокате. Другое дело, что продвигаемые им идеи и жанр слишком уж специфические. А тренды, даже хорошие, в наши дни долго не живут и быстро скатываются известно куда. Источник: kg-portal.ru
|
09 Ноября 2018 0