Берлин, 1989 год. Всюду неспокойно, тревожно, параноидально. Что-то грядет. Куда ни плюнь - шпион на шпионе. Между шпионами снуют панки, неформалы, прочая прогрессивная молодежь. Неоновые огни, розово-голубые, как в «Бегущем по лезвию», освещают покрытые граффити стены. Это всё в западной части. На востоке немножко потише, там солдаты и серый бетон социализма без всякой империалистической голубизны-розовизны. Но это, как мы знаем, до скорой поры.По улицам разделенного города бродит Шарлиз Терон, разведчик на службе её величества. У неё миссия. Как водится, секретная. Типичная для разведчиков в серьёзных фильмах про шпионов и холодную войну. Есть важный список с именами, паролями, явками. В нём, помимо перечисленного, содержатся данные о двойном агенте под скучным псевдонимом, который к тому же трудно запомнить, поэтому будем звать его Шмебулок. Шмебулока, кем бы он ни был (никто не знает, кто это) руководство MI-6 сильно желает вычислить, найти и уничтожить. Того, кто выполнит все три пункта, ждёт суперприз в виде чаепития с королевой - не хухры-мухры награда. Чай, не грамотка в рамочке.
Список с данными о Шмебулоке существует в двух экземплярах. Один - на спрятанной бумажке, второй - в голове у плюгавого мужичка по кличке Бинокль. Соответственно, найти надо либо либо бумажку, либо голову, а лучше и то, и другое.
Метод выполнения поставленных задач у Шарлиз Терон неординарный. Она переодевается, куда-то идёт, пьёт там водку, курит, разговаривает томным полушёпотом и узнаёт, куда идти дальше. Потом переодевается, куда-то идёт, дубасит огромных мужиков подручными предметами и узнаёт, куда идти дальше. Потом переодевается, куда-то идёт, пьёт там водку, курит, разговаривает полушёпотом, томно курит и спит с Софией Бутеллой, от которой узнаёт (из разговора полушёпотом), куда идти дальше. И всё опять по новой в произвольном порядке.
Частенько Шарлиз Терон натыкается на Джеймса МакЭвоя, который играет ту же роль, что ему дают играть последние несколько лет: злобного социопата с безумным оскалом и нездоровым блеском в глазах. Он якобы приставлен помогать ей, но на деле в основном мешает и вообще себе на уме. Настоящая функция у него совершенно другая - излучать харизму и чтобы вы думали, что Шмебулок - это он, ведь так очевидно же всё.
Похождения (а также переодевания, выпивания и так далее) Шарлиз Терон поставлены Дэвидом Литчем, талантливым человеком, который снимал «Джона Уика». Поэтому неудивительно, что лучше всего у него получаются те куски, где Терон дубасит огромных мужиков, выполненные на уровне если не шедевральном, то залихватски пижонском. Есть, например, момент, где она дерётся с каким-то громилой в кинотеатре, в котором крутят «Сталкера« Тарковского. У громилы из щеки торчит, позвякивая, связка ключей, он лупит женщину по лицу, она отбивается, а на фоне - «Сталкер». Или длинный, как будто бы без склеек, пролет камеры, за который происходит несколько фееричных, брутальных схваток с полётами вниз головой по лестницам и втыканием штопора в различные части тела и тут же следом - погоня на «Жигулях». Глаз не оторвать.
Всё остальное тоже чудесно и нуарненько, с правильным музыкальным сопровождением и приятным ностальгическим привкусом «Красной жары». Сотрудники Кей Джи Би в кожанах нечленораздельно рычат что-то про kapitalisticheskaya sobaka, избивая молодого хипстера-выпендрежника скейтбордом под 99 Luftballons, Шарлизонька с наслаждением глушит Stolichnaya. Душевно, клюквенно. София Бутелла, опять же, горячая, разнузданная. Кажется, там ещё был какой-то сюжет.
Да, точно. Мудрёный-перемудрёный сюжет про двойного агента и список. Честно: лучше даже не пытаться вникнуть, потому что если разбираться, почему за переодеванием следует однополое лобзание, при чём тут Джеймс МакЭвой и к чему всё ведёт, то разочарование неизбежно. В финале фильм наворачивает несколько надуманных финтов ушами, и развязка даёт гораздо меньше ответов, чем оставляет вопросов. Поэтому ещё раз: лучше не вникать. Кино-то всё равно прекрасное, и как его можно не любить, когда там Шарлиз Терон говорит по-русски и вышибает мозги нескольким советским резидентам под родные завывания Высоцкого? Любовь-то, настоящая, она же вопреки.
Источник: rg.ru