Мария Стюарт, королева-неудачница, и ее борьба с Елизаветой, королевой-победительницей — события чужой истории, вошедшие глубоко в русскую культуру благодаря переводам пьесы Шиллера и книге Стефана Цвейга, благодаря двадцати сонетам Иосифа Бродского, которые были одновременно и посвящением звезде кино: адресат стихов — не столько реальный исторический персонаж, сколько героиня трофейной «Дороги на эшафот» в исполнении Цары Леандер. Интерес к этому сюжету в нашей стране едва ли случаен: собственная травма цареубийства подталкивает заглянуть туда, где однажды, задолго до XX века, уже пролилась кровь монарха.Фильм «Елизавета» (1998) с молодой Кейт Бланшетт осовременил образ королевы-девственницы, наделил ее реакциями и пластикой современной женщины. Во второй части предполагаемой трилогии Шекхара Капура (которая так и осталась дилогией), в «Золотом веке» (2007), Елизавета походя расправлялась с грузной и немного бестолковой кузиной-католичкой (Саманта Мортон), мешающей строительству прогрессивной протестантской империи. Сарказм истории, как известно, со всей полнотой явил себя в посткриптуме к противостоянию двух королев: процарствовав почти полвека, бездетная Елизавета умерла, не назначив наследника, и трон обоих королевств, Англии и Шотландии, занял единственный сын Марии — Яков, чьи потомки правили страной еще двести лет.
Проблема фертильности, проблема власти, превращающей женщину в мужчину, проблема королевского тела, отчасти принадлежащего всему народу — сквозные темы нового фильма о кузинах, поставленного театральным режиссером Джози Рурк по мотивам книги британского историка Джона Гая в адаптации сценариста «Карточного домика» Бо Уиллимона. Стюарт (Сирша Ронан) здесь отводится главная роль — в оригинале картина называется «Мария, королева Шотландии», но российские прокатчики не так уж неправы, поменяв название на «Двух королев». Противостояние, поединок амбиций, взаимная зависть, невозможность иметь то, что есть у другой — основной материал для строительства сюжета. У Елизаветы (Марго Робби), обезображенной оспой и белилами, есть власть, которую без наследника невозможно продлить в будущее; у Марии нет больше власти, но есть красота и ребенок, который овладеет будущим вместо нее.
Мягкий свет и глубокие тени, отсылающие к Рембрандту (который родился в другой стране спустя три года после смерти Елизаветы) позволяют предоложить, что фильм снят на пленку 35 мм, однако оператор Джон Мэтисон, снимавший «Гладиатора», работал с цифрой, которая обычно беспощадна к историческому кино: слишком четкое и резкое изображение конфликтует с тканью костюмов и материалом декораций.
Но герои не принадлежат ни XVI, ни XVII веку – они разговаривают со зрителем языком сегодняшнего дня. Ни Мария, ни Елизавета не хотят быть собственностью мужчин и открыто говорят об этом. Отец наследника лорд Дарнли — «содомит», изменяющий Шотландской королеве с секретарем-итальянцем (оба впоследствии будут прощены). Кое-какие детали не назовешь анахронизмом — наоборот, они обращают внимание зрителя на то, что текущие железобетонные стереотипы восприятия существовали не всегда: так, в пространстве фильма встречается много черных и азиатских лиц, но никто не обращает внимание на цвет кожи («Вы английский дворянин», — говорит Мария черному посланнику Елизаветы); значение имеет только вероисповедание. Короткий эпизод с менструальной чашей сама режиссер Джози Рурк называет «самым прямолинейным в картине», способствующим дальнейшей нормализации этого физиологического явления.
Обязательные для современного кино элементы идеологии, объекты для происходящей сегодня ревизии отношений между полами, аккуратно растворены в умеренно увлекательном и достаточно красивом повествовании, которое едва ли вызовет восторг, но все же не разочарует зрителей, в очередной раз сопровождающих Шотландскую королеву в ее дороге на эшафот.
Источник: kinoafisha.info