«Не похож», — кто-то внезапно говорит с экрана, смотря в зал, когда Цой представляется в первый раз. Потом тот же персонаж будет не раз появляться с плакатом «Этого не было» поверх, например, газеты «Правда». Он продолжит ломать четвёртую стену и символизировать бунт, всё это время являясь человеком-ремаркой. Режиссёрским призраком, который одновременно издевается и оправдывается перед своей главной аудиторией — русским зрителем, привыкшим оценивать биографическое кино по соответствию реальным фактам. Серебренников на эти факты клал болт, но — как он сам заявляет через того же персонажа-ремарку, и как ты сам соглашаешься с ним в конце концов — «такого не было, а жаль».Называть «Лето» ностальгическим фильмом не совсем правильно, потому несмотря на массу бытовых зарисовок советских 80-х, автор скучает, возможно, лишь по уютным квартирникам. А называть его сентиментальным и романтичным — это да. Ванильным, даже можно сказать. Серебренников ухватился за мутную историю любовного треугольника Цоя, Майка Науменко и его жены Натальи, и ради трогательной, лаконичной и в чём-то юношеской мелодрамы придумал своих Цоя, Майка и Наталью, заодно убрав из истории всё лишнее, включая «Аквариум».
Его Цой — это задумчивая чёрная фигура, стоящая вдали от всей компании. Да и Цоем его ни разу называют — только Виктором, Витей. Это талантливый и добродушный парень, не осознающий масштабы своего таланта и добродушия. Он появляется из ниоткуда, почти без предыстории. Наивный, милый, открытый, простой и неиспорченный, чтобы в итоге принести жизнь и уникальный голос в безжизненный и неуникальный советский мир. Для автора он странник и ангел, которого мы не заслужили, но которого вовремя рассмотрел Майк и тайком, как серый кардинал, открыл и подтолкнул ради высшей цели, несмотря на вероятность потерять любимую жену. Всё ради того, чтобы у нас появилось что предложить миру. Чтобы у нас было своё, а не очередное подражание Битлам, Дилану, Лу Риду и всем остальным, которых было завались и среди которых был Майк (и он киношный это сам понимает, в чём один из конфликтов).
«Лето» — это в первую очередь рефлексия творческой интеллигенции, ярким представителем которой Серебренников и является. Терапевтические размышления о предназначении и своём месте в культуре и времени — и принятии несправедливых вещей. О драматичной иронии, сопровождающей любой творческий путь.
Но рассмотреть это может быть нелегко, потому что кино очень жирное. Эмоционально, сценарно, структурно — это «Ла-ла-ленд», подачей — «Бёрдмэн» и французская новая волна, а как биографическое кино оно стоит рядом с «Меня там нет», то есть осознанно идёт на вольный портрет и ложные воспоминания, мечтая и тоскуя о событиях из параллельной вселенной, чтобы под новым углом показать потрёпанные исторические факты и личности. В итоге при помощи Опельянца Серебренников создал самую кинематографическую работу в своей карьере, где от театральщины почти ничего не осталось — только эфемерный скептик, некоторые диалоги и затянутость финальной коды, и напротив, многие детали проговариваются молчаливым, но изящным, изобретательным, красноречивым киноязыком.
Серебренников в духе дорвавшегося студента уходит с головой исследовать условности киношной реальности, позволяя себе все классические приколы типа матрёшки из фильма в фильме, ручной покадровой анимации поверх кадра и шуток про цвет платья. «Лето» любит без повода отвлекаться на небанальные музыкальные номера вроде кавера Игги Попа от лица бабок в автобусе или на хронику с текстами песен по краю кадра (не спрашивайте). Сюжету такие фокусы никак не нужны, и кино может показаться избыточным, но когда трёхстрочный любовный треугольник наконец разрешается, ключевые люди меняются, а Витя становится Цоем, выясняется, что всё было не зря, и Серебренникову удалось оправдать название. Словно было лето — и лето прошло.
Источник: kinokadr.ru