Кажется, юбилейный Венецианский кинофестиваль запомнится именно вестернами. После «Баллады Бастера Скраггса» показали шедевр Жака Одиара «Братья Систерс» — глубоко лирическую картину, в которой автор ностальгирует по стоической непоколебимости Джона Уэйна и в то же время с прискорбием констатирует: сильный мужчина, ковбой-одиночка — архаический миф, сегодня напрочь утративший актуальность.Орегон, 1851 год. Чарли (Хоакин Феникс) и Элай (Джон Си. Райли) Систерсы — киллеры на службе у таинственного Коммодора (безмолвное, но убедительное камео Рутгера Хауэра). Чарли брутален, любит выпить, в паре явно доминирует. Элай — его противоположность, стреляет явно не хуже, но без упоения, насилие не любит и лелеет в душе мечты о мирной жизни.
Братьям поручают новое дело — изловить и проучить некоего Херманна Ворма (Риз Ахмед), чудаковатого ученого-химика и философа-утописта, который изобрел революционную формулу, кардинально меняющую золотодобывающий бизнес, а может, и целый мир. На кону гигантские барыши, поэтому по следу Ворма в помощь братьям идет еще и герой Джейка Джилленхола — Джон Моррис, частный детектив-эстет с литературными амбициями.
Четверо протагонистов в бесконечной погоне друг за другом доберутся аж до Калифорнии, к океану и раскинувшемуся на его берегах Сан-Франциско, показанному как Новый Вавилон. «Мы никогда не заходили так далеко», — задумчиво молвит, обозревая великолепие морского пейзажа, обычно не склонный к сантиментам Чарли. «В нашем разговоре?» — переспросит с надеждой Элай.
После этого обмена репликами станет окончательно ясно, что вояж братьев вовсе не служебный долг, не покорение фронтира, а сеанс психоанализа. Чарли и Элай гонятся за собственной тенью, пытаясь понять, в чем смысл их кочевой холостяцкой жизни, в которой, по их же словам, нет времен года, а любой сезон — сезон крови. Встреча с Моррисом и Вормом, давно усомнившимися в заведенном на Диком Западе порядке вещей и в навязанной им кровожадным обществом (на самом деле жанровым кино — Одиар не обошелся без постмодернистского подмигивания) идентичности, лишь подхлестнет саморефлексию братьев. Что означает быть мужчиной и надо ли вообще привязываться к гендерному ярлыку? Разве мужчина прежде всего не человек? Разве не позволено ему быть слабым или проиграть? В конце концов, в жизни не бывает победителей, последнее слово всегда за смертью.
Долгие годы мечтавший снять настоящий вестерн, Одиар наконец-то реализовал задуманное. В основе «Братьев Систерс» — бестселлер Патрика Де Витта. Но экранизация получилась очень вольной, во многом сложнее и интереснее романа. Ее важный мотив — отношения с отцом — и Морриса, признающегося, что прожил жизнь вопреки желаниям семьи, и Элая с Чарли (тот и вовсе отца пристрелил не в силах больше выносить его жестокость), и самого Одиара (он ведь тоже начинал работать в тени отца, знаменитого сценариста). Убить отца и понять, что не можешь и не хочешь занять его место, — вот главный трагический сценарий героев Одиара.
Чарли, Элай, Джон и Херманн вообще часто плачут и непривычно много жалуются. Но их откровения не парадоксальные, философские монологи героев Коэнов, которым зритель не верит, зная, что устами персонажа говорит автор. Здесь это чистые страсти, со словами рвется наружу внутренняя истерика. Застрявшие между ролевыми моделями (прошлого уже не вернуть, а будущее еще не наступило) братья то хватаются за кольт, то за зубную щетку (символ наступившей цивилизации), но и прогресс, и традиция их отторгают. Мало кто способен меняться со временем в такт.
К слову, о ритме. Музыку к «Братьям Систерс» написал уже живой классик Александр Деспла. Его синкопальные мелодии, полные трагизма и грусти нежной, укрупняют и словно высвечивают тревоги и чаяния героев, как «божественная субстанция» Ворма — крупинки драгоценного металла в мутном водном потоке.
Источник: kinopoisk.ru